Это был один из самых мощных приходов, которые Лиш когда либо испытывала в своей жизни. А было их немало.
Кубки сталкивались в воздухе, загустевшем от запаха перегара, смешивая алкогольную отраву; а из-за дверей, едва прикрытых в нетрезвой спешке, доносились звуки смесей совсем иного характера.
Жаль, что она оставила себе совсем немного от поставки – качественная дурь оказалась. Цепкая. Яркая. Иногда Лиш даже начинала сомневаться – а не реально ли окружающее ее безумие, но каждый раз новый выпад фантасмагории обезглавливал эти праздные подозрения.
С дальнего конца стола раздался треск ткани и пьяный смех: кто-то их гостей видимо решил, что секунда страсти станет неплохим развлечением. Редкие аплодисменты доказали относительную справедливость этого предположения.
Крылатая кошка, встретившаяся Лишех в самом начале этого сна, сказала, что прежде, чем ее отпустит, девушке нужно будет дойти до последнего уровня. Значит затянется это надолго: уходить отсюда Лиш пока не собиралась, а несмотря на поросшую шерстью грудь и отсутствующую усмешку, назвавшаяся Сфинксом животинка вызывала странное доверие.
И не важно, что Кавана привыкла не доверять никому, и в первую очередь – самой себе. В конце концов этот мир – не более, чем игра больного разума.
-Еще виски!
Зычный, с хрипотцой голос Каваны сплелся с бравыми подвываниями сидящей рядом компашки, надрывавшей глотки в задушевной повести о девичьих прелестях. Ухмыльнувшись очередному куплету этой бесконечной баллады, Лиш отвела руку с кубком в сторону, и он тут же налился янтарной отравой. На его стенках были следы чьих-то грязных пальцев, а обслуживший девушку мужчина увивался рядом уже порядочное количество времени, но Лишех никогда не отличалась особой брезгливостью.
-За Башню!